Сто сталинских соколов в боях за Родину

Герой Советского Союза
капитан
Батиньков С. А.

Воздушный бой группы штурмовиков с истребителями противника

Во время войны мне не раз приходилось встречаться в воздухе с истребителями противника, но один воздушный бой особенно ярко запечатлелся в моей памяти. Это было в марте 1945 г. Мне было приказано группой 8 Ил-2 нанести штурмовой удар по скоплению живой силы и техники противника юго-западнее цели № 320.

Цель № 320 представляла собой польскую деревушку Нидеры, а скопление живой силы и техники - ничто иное как "фрицы", спешно "выпрямляющие" линию фронта за Одер под ударами частей 4-го Украинского фронта.

И вот я и семь моих боевых товарищей в воздухе. Высота 800 м, курс точно 270°. Погода, как говорят летчики, "миллион высоты, миллион видимости". Боевой порядок группы - правый "пеленг". Справа от меня идут: мой постоянный напарник лейтенант Вихляев, мой заместитель лейтенант Савельев, далее лейтенант Иванов, Купин, Ярошенко, младший лейтенант Кутовой и младший лейтенант Забашта. Все, кроме Кутового и Забашта, которые недавно прибыли в полк, имеют за плечами не один десяток штурмовок. Народ, как принято говорить в таких случаях, - бывалый, не теряющийся ни при каких обстоятельствах. Немного волнуют Кутовой и Забашта, смотрю в их сторону и с удовлетворением замечаю - держатся в строю, как привязанные. Бросаю взгляд на часы, до цели осталось 30 минут полета. Под крыльями самолета проплывают поля, реки, леса, деревеньки - обычный, знакомый пейзаж.

Правее группы, с превышением метров на 500, идут четыре истребителя Ла-7 - это прикрытие. Замечаю, что видимость стала ухудшаться - это обычная дымка, возникающая в результате пожаров в прифронтовой полосе. Минут через пять начинаю восстанавливать связь со станцией наведения. После двукратного запроса "Пилы-3" и сообщения, что иду работать по цели № 320, запросил, какие будут указания. Слышу в наушниках голос девушки:

"Лиса-3", Батиньков, "Лиса-3", Батиньков, выполняйте поставленную задачу. Будьте внимательны: в воздухе истребители противника, в районе цели густая дымка".

Наличие истребителей противника в районе цели не предвещает ничего хорошего: оповещаю свою группу, приказываю подтянуться. Связываюсь по радио с истребителями прикрытия и в ответ на мое сообщение слышу в наушниках спокойный голос:

- "Не робейте, "горбатые", прикроем".

Успокоенный данным заверением и советом "не робеть", выхожу на опорный ориентир и по шоссе иду к цели. Видимость очень плохая. Должна уже показаться цель, но я ее не вижу. Запрашиваю станцию наведения: "Правильно ли иду на цель?". Слышу в ответ, что иду правильно.

Вдруг навстречу потянулись нити трассирующих снарядов. Всматриваюсь вниз - деревня, смотрю мельком в карту - точно, Нидеры. Взгляд скользит по шоссе, идущему на юго-запад от Нидеры, - вижу на нем танки, автомашины, повозки. Покачиваю с крыла на крыло самолет, передаю по радио своим ведомым: "Внимание, цель под нами. Атакуем!".

И тотчас же перехожу в пикирование. Стреляю по машинам из пушек и пулеметов и на высоте 400 м бросаю две бомбы.Выхожу из атаки и сразу же слышу в наушниках тревожный голос:

- "Батиньков, Батиньков! Вас атакуют истребители! "Маленькие", прикройте Батинькова!".

Делаю резкий разворот влево градусов на 150 и вижу, как последний самолет, пилотируемый мл. лейтенантом Забашта, атакует Ме-109. Даю по нему очередь. Мимо. Но он, увидав трассу, круто взмывает вверх. Вижу вверху мои истребители прикрытия дерутся, скованные "Мессерами". Передаю по радио команду становиться в "круг" и быстро становлюсь в хвост последнему своему самолету. "Мессера", как коршуны, кружатся над нами (кажется, штук шесть или семь) и, выбрав удобный момент, атакуют. Но, не выдержав дружного огня стрелков и летчиков, взмывают вверх. Вдруг "Мессер", атакующий самолет лейтенанта Кунина, с дымом отваливает в сторону и через секунду, вспыхнув ярким факелом, падает на землю. И почти тотчас же, вслед за ним, оставляя за собой черный шлейф дыма, падает сверху другой: это - работа наших истребителей.

Но "Мессера", видимо, хотят оставить последнее слово за собой. Снова атака. И опять "Мессер", атакующий лейтенанта Савельева, не окончив атаки, отваливает с дымом в сторону и скрывается в дымке; остальные, видя исход первых атак, уходят вслед за ним. Слышу, как рация наведения передает мне:

- "Молодцы, "горбатые", хорошо деретесь! Батиньков, истребители ушли!".

Я и сам вижу, что истребители ушли, но делаю еще круг и, убедившись, что "Мессера" действительно ушли, захожу снова на цель. Попутно бросаю взгляд на часы: воздушный бой длился минут восемь-десять. Сделав четыре захода на цель, сбросив оставшиеся бомбы, собираю группу, передаю на рацию наведения разведданные и ложусь на обратный маршрут.

"Пила-3" говорит мне вслед, что группа работала отлично, что "большой хозяин" благодарит за работу. Смотрю в форточку, семь машин, крыло в крыло, идут справа. Истребители прикрытия барражируют над группой. Лейтенант Фомочкин, ведущий истребителей, сообщает, что нас атаковало восемь Ме-109.

На аэродроме после посадки выясняется, что у младшего лейтенанта Забашта легко ранен стрелок и пробит снарядом фюзеляж, а остальные экипажи повреждений не имеют. Два сбитых и один поврежденный истребитель противника - таков результат этого воздушного боя.

На следующий день в полк прибыл командир дивизии и объявил перед строем летчиков всей группе благодарность Командующего воздушной армией за стойкость и выдержку в воздушном бою с восемью истребителями противника.

И вот сейчас, вспоминая этот случай, я думаю, что благополучный исход этого боя зависел прежде всего от слетанности экипажей, умения держать свое место в боевом порядке "круг", от быстрого выполнения приказаний ведущего, взаимной выручки, отражения атак истребителей как стрелками, так и летчиками, от своевременного предупреждения станции наведения о появлении истребителей противника. Все это вместе взятое обеспечило победу в этом воздушном бою, несмотря на превосходство противника.